На фото:
О кризисе в профессии. Профессия архитектора сейчас переживает определенный кризис. Все очень похоже на Англию позапрошлого века, когда Уильям Моррис, художник, дизайнер и прогрессист, восстал против машинного производства, страшно переживая из-за исчезновения ручного труда. По его мнению, только ремесленник, совмещающий в одном лице технолога, конструктора и художника, мог подняться до уровня творца. А всякое машинное производство этот элемент искусства вымывало. В начале 1860-х годов Моррис построил Красный дом в Бексли-Хис для своей семьи и создал фирму по производству декоративных предметов. Красный дом стал воплощением идеи соединения высокого искусства с повседневной жизнью. А все, что делалось на фабрике, было рукодельным: мебель, обои, посуда и проч. И из всего этого и родился современный дизайн.
Об архитектуре и бизнесе. Есть архитектура, а есть строительный бизнес. Есть люди, которые делают дома, а есть люди, которые их продают, делая из архитектуры товар. Сегодня это большая индустрия, главное — грамотно составить бизнес-план, чтобы в проект вложили деньги. В этом нет ничего плохого. В конце концов, все должны знать, сколько получат в результате. Но архитектор-то всегда — художник, это предполагает элемент случайности.
О руке мастера. На заре своей деятельности я попал в советское учреждение «Гипротеатр», там работал замечательный Борис Уркин, архитектор и художник, акварелист и конструктор, настоящий представитель доморрисоновского дизайна. Директор всегда кричал ему: «Борис Григорьевич, ну! Вам заказали будку собачью, а вы опять начали дворец рисовать!» Не было ничего, что бы не носило отпечатка руки мастера, авторского следа.
О вымывании автора. Сегодня появилось понятие «большой офис», аббревиатуры вместо названий. Раньше все было просто: есть Альваро Сиза, есть Фрэнк Гери... Но, автор стал вымываться. Бывает хуже — имя покидает носителя. Мне было неприятно, когда, участвуя в одном жюри, я услышал, что новый проект сделал архитектор Сергей Киселев. Прошло уже четыре года, как его не стало, как он мог сделать проект? А все потому, что осталось старое название бюро: «Сергей Киселев и партнеры».
О роли менеджеров в искусстве. На место архитектора приходит менеджер, продюсер. Вся массовая культура работает так, вложили 60 миллионов — должны получить 200. Нынче архитектурная компания — «большой офис», Нормана Фостера, например. Как он работает? Приезжают в Москву восемь хлопцев и быстро делают «как надо». Фостер — эффективный менеджер. В результате, выходят одинаковые проекты, и для Пекина, и для Астаны, и для Москвы, и для Берлина. Что в этом хорошего? Что нет пренебрежения: что в Лондоне, то и в Манагуа. Но личностное вымывается, а с ним вымывается и художественное.
О самоощущении. Кем я себя ощущаю? Во всяком случае, не менеджером. Но мне не хочется быть и винтиком в большой машине, не хочется участвовать в производстве блокбастеров. Всегда есть какая-то параллельная жизнь. Есть другое кино, среди того же американского: братья Коэны, Джармуш. Таков путь параллельной, немассовой культуры.
О параллельном пути. Я думаю, что работа над маленькими объектами — и есть та самая параллельная культура. Есть частный заказчик, есть дома и квартиры. Часто после строительства большого жилого дома к нам поступают просьбы спроектировать в нем квартиру. В «Городе яхт» мы уже сделали несколько. Все это очень приятно. Работа, с одной стороны, авторская, с другой — адресная. Сейчас мы проектируем квартиру в конструктивистском доме архитектора Владимира Кильдишева в Басманном тупике. Квартира находится на седьмом этаже дома. Прекраснейшее место с великолепными видами. Там возникает масса всяческих аллюзий. Это и романтика железнодорожных путей, и самый центр города, и красивые вечерние картинки из окон. В квартире, которую мы проектируем, было общежитие — 75 квадратных метров и 8 окон! Невероятно интересно превратить ее в приватное жилье, сохранив при этом изначальный дух.
О стиле. Главное — рациональность. Все остальное — просто почерк. У каждого он индивидуален. И об этом не стоит думать, как не думают о дыхании. Стиль — то же дыхание. Думать надо все время о пользе и прочности, потому что если думать о красоте, не будет ни первого, ни второго, и красоты тоже не будет. Всегда найдется кто-то, кто скажет, что это не красиво.
На фото:
