Абдель Вахед Эль Вакил исследует традиционные направления в архитектуре и дизайне, арабскую неоклассику. Более чем за 40 лет своей работы он создал множество мечетей: Corniche Mosque (Jeddah),Quba Mosque (Medinah), Qiblatain Mosque (Medinah), King Saud Mosque (Jeddah) и т. д, а также общественных зданий и частных домов. Он -обладатель многочисленных премий, в том числе, Driehaus Prize и Aga Khan Award.
Автор фото: Gleb Leonov, Strelka Institute for Media, Architecture, and Design
Г-н Абдель Вахед Эль Вакил, что для вас современная архитектура, Ближнего Востока в частности?
Что такое современная архитектура, модернизм, contemporary? Это всё слова, привязанные к моменту времени, затягивающие в водоворот времени. Кстати говоря, одна из самых больших проблем, которая существует уже лет двести, проблема определения, что такое «модернизм». За две сотни лет произошла стремительная эволюция. Человек стал более продвинутым, и с каждым моментом времени он становится всё более и более прогрессивным. Но для традиционного менталитета это неверная установка. Все традиционные цивилизации придерживаются циклической, а не линейной концепции развития. Цивилизации рождаются, растут и вновь доходят до точки упадка, и снова рождаются. Образ цикла, в качестве мировоззренческого ориентира, сформировался на наблюдениях жизненно-биологической размеренности земного пути человека. Современный же человек, как и современный архитектор, считает, что мы можем непрерывно, до скончания века, расти вверх и вверх, завоёвывать всё новые города. В мире идёт война против природного. Современный человек желает избавиться от всех ограничений, которые имеются у разумного индивидуума. И вы видите, что сейчас это выходит для всех нас боком: загрязнение окружающей среды, воздуха, воды, всемирное потепление, изменение климата и всего, чего только можно. Каждый год появляются болезни, лекарства от которых мы не можем найти... Вся идеология модернизма в этом повинна. Она обернулась против нас. Когда я был молодым, нам говорили, что мы вот-вот полетим на Луну и на Марс, освоим Космос, победим болезни и голод, а оказалось всё совсем не так.
Сегодня мы столкнулись с огромными проблемами, которые в равной мере, пытаются решать и архитекторы. Они говорят, что могут создать лучшие для жизни города из бетона и стекла, где человек будет счастлив, но в результате города они просто уничтожили. Они уничтожили механизм социальных взаимодействий. Нас же, архитекторов, придерживающихся традиции, критиковали и критикуют за то, что мы не используем концепций модернизма в архитектуре не верим им, за то, что мы не следуем модным трендам. Кстати, такая проблема есть и в России. Помню, когда я приехал в 90-е в Россию и побывал в больших городах, в том числе в Бухаре и Самарканде, увидел, что вы позаимствовали худшее, позаимствовали искажённый менталитет Ле Корбюзье.
Модернизм стимулирует насилие, оказывает очень депрессивное воздействие на человека. Сейчас на Ближнем Востоке многочисленные гражданские конфликты связаны, в том числе, и с современной архитектурой.
Автор фото: Gleb Leonov, Strelka Institute for Media, Architecture, and Design
Ну, а что же такое арабская неоклассика?
Я думаю, что никакой арабской неоклассики, на самом деле, не существует, есть просто классика. У нас была архитектура, прошедшая три традиционные стадии (последняя – это модернизм). На первой стадии в основу архитектуры было положено религиозное сообщество, главными героями которого стали святые и философы. В эпоху Ренессанса появилась культура, где главным стал джентльмен-герой, джентльмен-воитель, и вместо церквей начали строить дворцы. Современная эпоха модерна приняла другого героя – бизнесмена, продавца. Джентльмен больше оказался не нужен. Бизнесмен может делать всё, что угодно. Но если у джентльмена есть какие-то правила, кодекс чести, то у бизнесмена их нет. Он наживается на людях любым способом. И легко можно видеть, как эти образы сформировали современную архитектуру. Если говорить о Ближнем Востоке, то мы с вами очень похожи. Средневековая архитектура, средневековые города композиционным и идеологическим центром делали соборы и минареты. В современном же городе центром композиции, его духовным центром стали торговые центры, коммерческая реклама. Города являются проекцией общества, потенциала его духовности. Нынче же у нас нет духовности и духа нет никакого.
Автор фото: Gleb Leonov, Strelka Institute for Media, Architecture, and Design
Сейчас на Ближнем Востоке работает много западных архитекторов, как это влияет на традицию?
Эгоизм и индивидуализм сегодня на первых ролях. Мы же, прежде всего, заинтересованы в художнике, в человеке. Пропаганда и реклама нынче сильны как никогда. Вот, например, какой-то архитектор построил невероятно современный небоскрёб. И все стали называть их (и архитектора и здание) «иконами стиля». Сам термин «икона» сегодня трактуется неправильно. Вспомните, что икона в русском языке – это нечто другое, имеющее божественную сущность. Иконописец выражал не свою индивидуальность, самость, а волю Бога. Икона – это отражение Священного Писания. Иконописец – это человек, который талантливо, а подчас и гениально трактует его. Иконописец же, по большому счёту, просто мастеровой.
